Украинская война. Лазарь воскресивший

ЛАЗАРЬ ВОСКРЕСИВШИЙ

 

Концепция султаната возникла в период разложения «вселенского» Халифата Аббасидов в X в.: смены в экономике земледелия — кочеванием, регулярных армий — племенными войсками и централизованной бюрократической империи — региональными «субгосударствами». Все эти перемены принесли тюрки: им требовалось вписать в преемственность Халифату, как исламской духовной империи, — свое вождистское «нутро».

Титул султана означал суверенитет светского правителя — неограниченную власть по назначению халифа. Сельджуки стали первой династией султанов. Тогда же вернулись в политический лексикон титулы «падишах» — «король-покровитель» и «шахиншах» — «король королей». Они выражали не исламскую или тюркскую, а персидскую традицию. Халифы перестали быть всевластными императорами, получившими власть от Бога «заместителями» его самого или Пророка, а лишь духовными главами мусульманской общины, символами ее преемственности с общиной Пророка и первых четырех халифов (257. 19).

Политические принципы султаната были изложены в трудах Абу Хамида Мухаммада аль-Газали, служившего везирем у султана Альп-Арслана, знаменитого победителя византийцев при Манцикерте. Газали вложил в концепцию султаната: персидский «круг справедливости» (взаимозависимость власти правителя, армии, бюрократии и крестьянства), тюркский вождизм («харизматическое господство» правителя при децентрализации ресурсов и власти) и арабскую потребность в истинной вере. А веру он видел в сочетании «личного» и «общественного» джихадов — мистического пути суфи с формализованной законностью шариата и газой против неверных.

В 1092 г. ассасины зарезали Газали. Но его политические идеи оказались крайне цепкими. «Великие Сельджуки», Сельджуки Рума и держава Хорезмшахов жили по этим правилам. Монголы-Ильханиды в Иране восприняли их. Османы стали первыми из тюркских империй Нового Раннего времени (следом пойдут Сефевиды и Моголы), кто последует за Газали.

Чередующиеся титулы Османских правителей: «бей» — «эмир» — «султан» — «падишах» — «халиф» не были просто игрой пышных слов (тюркских, арабских, персидских). Их необходимо тщательно отслеживать. Потому что первостепенное употребление самими Османами того или иного титула применительно к разным правителям и эпохам — выражает приоритеты в идеологии. А приоритеты в идеологии — задавали принципы государственного строительства, организации армий и внешней политики.

Государственный суверенитет — высшая власть принадлежит Аллаху — Верховному Господину «Малик ал-Мулк». Он наделяет султана духом властителя «давлат» и повиновением подданных — «фарр», «угур». Султан обязан использовать власть для борьбы с тиранией — «зулм». И он же должен оградить общину верных от хаоса: обеспечить соблюдение подданными законов Бога — «шария» (явленных через Пророка) и наделить их справедливыми собственными («канун») — по необходимости.

Мурад I не останавливался казнить туркменских вождей, своевольных акынджы и давить городские братства ахи (160. 380). Он замещал городское и сельское общинное управление централизованной системой кади — судей, которым были приданы административные функции. На вершину ее он поставил «военного судью» — «кадиаскера» (160. 381, 384). Кадиаскером он назначил Кара Халила Хайреддина Чандарлы.

Эта структура вполне обеспечивала следование исламским законам — «шариату». Но шариата оказалось критически мало. Исламская империя Османов явно вышла за границы того, что предусмотрел Пророк. Нужны были другие законы, кроме шариата. Напрашивалось другое устройство государства, не похожее на «общину верных». И армия требовалась радикально другая, чем ополчение придворных нёкеров, туркменская племенная конница и призывная пехота братств ахи.

Акын был мощным военным движением и акынджы — отличными бойцами, но то были специфическая пограничная армия и особые пограничные бойцы. Для большой «правильной» войны они не годились. А на Мурада I надвигалась именно большая «правильная» война.

Даже если не Мрнявцевичи накануне разгрома на Марице 1371, Уроша V Слабака все равно прикончили спустя пару месяцев (44. 14). Он был канонизирован святым, а к власти в Сербии пришли другие люди. Династия Немановичей пресеклась, но они сполна восприняли государственные и военные заветы ее великого представителя Стефана Уроша IV Душана, сделавшего Сербию за три десятилетия до Марицких позоров сильнейшей Балканской державой.

В Сербии профессионалы широкого воинского сословия «лагаторы» (от византийского «аллагатор» — боец полка-аллагии) «войнуки» были по-византийски наделены поместьями-прониями и служили как «пронояры» — князю и высшим «боярам», которые имели свои воинские отряды. Воины тяжелой конницы «витези» были сведены в боевые ячейки с легкими всадниками — «ямаками» и организованы подобно византийским аллагиям в подразделения по 50, 100 и 1000 бойцов.

Благодаря развитым серебряным рудникам в Ново-Брдо сербские правители могли не только закупать в Италии и повсюду в Европе вооружение и снаряжение, но также набирать профессионалов в свою личную «малую армию», где кроме сербов служило много наемников из Германии. В случае серьезной военной опасности они могли проводить всеобщую мобилизацию всех свободных мужчин и формировать из них крупные «большие армии» (207. 28, 29). Именно у сербов заимствовали свою военную организацию романо-славянские Валахия и Молдавия, и они сумели справиться, опираясь на нее, не с одним агрессором, долго сдерживая даже неодолимых Османов.

Тактика сербской армии была той же, что у прочих европейских армий с ведущей ролью тяжелой конницы. Она была наступательной — ударной. Удар наносился мощными клиновидными построениями с доспешными всадниками в челе и на флангах. Прикрытые ими внутри клина действовали легкие всадники, готовые поддержать удар стрельбой из луков и арбалетов, а также в рукопашной, когда клин разобьет вражеский строй, нарушит его сплоченность. Опорой конных клиньев в бою служила тяжелая доспешная пехота, способная выполнять собственные тактические задачи как в наступлении, так и в обороне. Поражение противника в дальнем бою велось пешими лучниками и арбалетчиками.

То были войска, сочетавшие лучшие черты европейских рыцарских армий и византийской армии эпохи Комнинов, — те, что в Крестовых походах и в борьбе после Манцикерта 1071 доказали свою эффективность против «восточных» армий сельджукского и туркменского типов. Османам уже приходилось бить сербов, сперва как византийских союзников, затем дважды на Марице, но то были стычки, в которых участвовали сербские наемники или войска, ослабленные междоусобицей сербских вельмож. Теперь их ждал вызов всей мощи Сербии, какой ее воздвиг «Сильный» Стефан Душан и сумел возродить князь Моравской Сербии Лазарь Хребелянович.

В 1381 г. войска Лазаря Хребеляновича уничтожили отряд акынджы на реке Дубравнице у деревни Парчин. В 1386 г. бей Кара Тимурташ с акынджы захватил Ниш в Южной Сербии, но в том же году Лазарь во главе крупной армии нанес поражение 20 000 акынджы во главе с Лалой Шахин беем на реке Топлица под Плочником. Сперва Лазарь оказался «лучшим акынджы», чем Лала Шахин: он сумел остаться «невидимым» для турок, терпеливо дожидаясь, пока те начнут разлагаться в грабежах по окрестным деревням. Дождавшись, он внезапно атаковал. Лазарь применил в бою ту самую тактику, которой опасались Османы: он сокрушил центр Лалы Шахина ударом тяжелой конницы, а затем сомкнул на акынджы фланги легкой конницы лучников. Лала Шахин едва бежал. 13 000 акынджы были истреблены разъяренными сербами.

Лазарь победил на Топлице с помощью боснийского короля Твртко I. А в том же 1386 г. с сербской помощью 7000 боснийцев под началом князя Влатко Вуковича разбили при Билече «заслуженного» наместника Румелии Лала Шахин пашу с 18-тысячной армией. Успеху боснийцы вновь были обязаны тяжелой коннице, сокрушившей турок. Противопоставить ей туркам было нечего. Наконец, в 1388 г. сербы Лазаря разбили Кара Тимурташа на реке Мораве, освободили Южную Сербию и отобрали Ниш (251. 21).

Одновременно к власти в Венгрии как наследник Людовика I пришел Сигизмунд Люксембург, с которым Лазарь и Твртко I сперва воевали, а затем сумели задружить — против Османов. Кроме Венгерского, Сигизмунд был преемником многих властных титулов, среди которых самыми звучными были император Священной Римской империи, король Германии и король Чехии, «сюзереном» приграничной Валахии (так же, как Сербии и Боснии в лице короновавшегося в 1377 г. королем обеих Твртко I). Воевода Валахии Мирча I Великий принял в 1388 г. участие в приграничной войне Болгарского царя Тырново Ивана III Шишмана с турецкими войсками вторжения во главе с Али пашой Чандарлы. Мирча потрепал турок. Чандарлы пришлось уйти из Болгарии. Шишман провозгласил себя независимым (81. 90).

Сигизмунд Люксембург выступил центром притяжения «крестоносного крыла» европейских правителей, которых продвижение «турок» на Балканах и усечение ими Византии стало навязчиво беспокоить. Они намерились их «отбросить в Азию» ударом «объединенной Европы». А удар должна была нанести армия крестоносцев, тактическую основу которой составляла тяжелая конница, еще более мощная, чем у сербов и боснийцев при Дубравнице и Билече 1386, с которой Османы справиться не смогли.

Сербия угрожающе воскресла. А за сербами, как бульдозер за скребком, на Османов надвигалась вся «крестоносная» машина Европы.