Flash-версия сайта доступна
по ссылке (www.shirogorov.ru):

Карта сайта:

Украинская война. Мардж Дабик 1516

МАРДЖ ДАБИК 1516

 

Между мамлюками и Османами не было неразрешимых исторических, геополитических, религиозных, личных противоречий, какие были у Турции с Ираном, у Османов с Сефевидами, у Селима с Исмаилом. Существующие трения вокруг покровительства остаткам Малоазийских эмиратов Караман и Дюлкадир могли быть разрешены взаимными уступками, и в сотрудничестве обе державы могли обрести больше чем в войне.

Им было против кого дружить: рыцари-Иоанниты, пиратствующие в Средиземноморье со своей базы на острове Родос, португальцы, рвавшие исламскую торговлю в Индийском океане, испанцы, рыщущие, что прибрать в Северной Африке, — стали острой опасностью как для мамлюков, так и для Османов (228. 466). И наконец, шиииты и кызылбаши шаха Исмаила были страшной угрозой для обеих суннитских держав: военной — для Османов в Малой Азии, для мамлюков — в Сирии, духовной — повсюду, в сердце каждого мусульманина. Любой ценой мамлюки и Османы должны были предотвратить захват шиитами Хиджаза — центральных арабских земель с Меккой и Мединой (228. 461).

У двух держав было много общего: приверженность к ортодоксальному суннизму, к суфийским мистическим орденам и правовой школе-«мадхахиб» Ханафи (35. 13), теократические (35. 9) военные режимы (121. 223), срощенные с религиозно-судейской улемой (181. 17, 20), регулярные армии рабов, насилие в политике и в престолонаследии (37. 204—205), пристрастие к величественной исламской архитектуре.

Мамлюки не были соперниками Османов во внешней экспансии и не заглядывались за свои границы (121. 226). Они предпочитали словесный джихад, демонстрацию мощи на показных учениях и дипломатию (228. 465). Османы вполне могли бы с ними ужиться… если бы не идеи деда Мехмеда II Фатиха о всемирном исламском халифате и имперском величии Османов, которые внук Селим I Явуз твердо решил воплотить.

Османы никогда не могли стать повелителями всемирной общины мусульман, не вырвав у мамлюков статус первых в исламском мире. Весь 1515 г. и первую половину 1516-го Селим I тщательно готовил к схватке с ними армию. В то же время он старался разорвать традиционную связку мамлюков с Венецией, откуда они могли получить пушки, ружья, корабли, советников. Селим щедро предлагался венецианцам как защитник их торговых интересов: обещал убрать с путей поставки пряностей назойливых португальцев и отдать им на откуп иранские шелка. Венецианцы велись (49. 46—47). Но и мамлюки по-своему готовились.

После столкновений с Османами в Малой Азии, с португальцами в Красном море, с испанцами на Североафриканском побережье мамлюки стали обращать внимание на создание артиллерии (в Каире открыли литейную мастерскую) и вооруженной аркебузами пехоты («Пятый корпус» — «Ал табака ал хамиза»). Но в отличие от турок, заимствовавших передовое оружие и уроки тактики из схваток в Европе, мамлюки не вели столь активных войн с христианами и таким обильным источником военных инноваций не располагали.

Мамлюки рано заимствовали огнестрельное оружие в обороне и взятии крепостей: оно никак не ломало сложившуюся тактику осадной войны — пушки наследовали метательным машинам, переняли их функции. В полевых сражениях все было иначе: здесь пушки и ручное огнестрельное оружие меняли сам характер войны. И консервативные мамлюки отвергли их.

Султан Кансух аль-Гаури, которому выпало принять решение о перестройке армии, занимался больше сбором налогов для выплат своей коннице (выжиманием податей и распродажей конфиската) и разоблачением заговорщиков против своей власти, чем военными инновациями. Египтянам нравились его пристрастие к молитвам и поэзии, его почтение к законам, его пышные воинские церемониалы. Аль-Гаури не отвернулся от огнестрельного оружия, но и менять радикально организацию мамлюкской армии (что было равнозначно ломке власти и общества) — не стал. Он решил усилить артиллерию и набрать аркебузьеров, но как придаток традиционной военной организации, на развитие которой обращал внимание в первую очередь (24. 46—47).

Как придаток к полям-«майданам» для тренировок в конной войне он выстроил полигон для обучения войск владению огнестрельным оружием. Мамлюкские войска, конная элита, переучиваться в измазанных гарью и грязью пехотинцев не желали (24. 61). Обучались там не они, а ополчение запасников — «халга» (147. 127; 182. 39). Халга и арабские наемники из Магриба оказались неспособны к обучению бою огнестрельным оружием и пехотной тактике. Высланный по вестям о наступлении Селима в Иране в 1514 г. в Сирию «Пятый корпус» отличился там грабежами и насилиями, добавив новую порцию ненависти сирийцев к мамлюкскому режиму (49. 82).

При аль-Гаури каирские литейные мастерские «масбак» работали на полную мощность, отлитые пушки отправляли для испытаний на полигон в Райданийе (где их частенько разрывало первым же выстрелом). Но ни одна из этих пушек не оказалась под Мардж Дабиком в 1516 г. — в битве, где решалась судьба мамлюкского Египта и где погиб сам аль-Гаури.

Аль-Гаури не предполагал применять в полевых сражениях пушки, он видел их задачу в защите крепостей и морских гаваней (24. 48), а аркебузьеров считал полезными лишь для стычек и засад — не для прямого боя. Туманбей, преемник аль-Гаури, оказался пленником его концепции под Райданийе 1517: пушек у него было довольно, но в основном — неповоротливых, медленных в стрельбе больших пушек, которые против гибкого, маневренного противника, каким сделал Селим I османскую армию, оказались не преимуществом, а обузой.

Вплоть до августа 1516 г. Селим I тянул переговоры с мамлюками — он напоказ уступал им эмираты Караман и Дюлкадир (Дюлкадир он захватил в 1515 г. под предлогом его союза с Исмаилом, а отрезанную голову последнего эмира Аллаюдевле Бозкурта — своего деда по матери, выслал мамлюкам в Египет как сувенир) (101. 237). Он требовал только того, чтобы мамлюки не позволяли венецианцам через свою территорию сноситься с Исмаилом и кызылбашами. Казалось, Селим колеблется. Мамлюки задирали нос.

Но Селим не колебался — ему требовалось время. Проблемой была собственная армия. Янычары (которым он был обязан престолом) и сипахи-тимариоты (большинство войск) требовали перенести поход на следующую весну.

Янычары были недовольны истощением и потерями в войне с Исмаилом. Занять прочно Закавказье, Север Ирака и Ирана и перезимовать там для продолжения кампании против кызылбашей у султана не вышло: недовольство янычар вынудило его увести армию в Амасью. В Амасье он столкнулся с массовым возмущением со стороны тимариотов новыми законами, требующими от них служить лично, а не направлять в армию заместителей, а также лишившими их прямого наследования своих земель без позволения султана. Вдобавок многие из них оказались настолько бедны, что уже не могли обеспечить себе вооружение и снаряжение, содержать себя в продлившемся на зиму походе (101. 235).

Селим безжалостно казнил великого везиря Дукакиноглу Ахмеда пашу, подстрекавшего заговор, пачками убивал, увечил и ссылал зачинщиков. Ему удалось вырвать у своих муфтиев фетву на священную войну — джихад против мамлюков под тем предлогом, что они были союзниками Исмаила и христиан. Предлог был натянутым. Мамлюки никогда с Исмаилом не дружили — кызылбаши оспаривали у них Сирию так же, как Малую Азию у турок. Тем более были притянуты за уши христиане.

Селима это не слишком волновало. Как пряник он обещал войскам Египет и Сирию, где грабить было много больше, чем в нищих туркменских пустынях и горах.

Наконец, в августе 1516 г. мамлюкского посла обрили налысо и на хромом осле в ночной шапочке выгнали вон. Все было сказано.

Армия была готова. Селим вел ее на Алеппо в Сирии едва ли не быстрее, чем путешествовал злосчастный посол.

После победы над кызылбашами он мог избрать обходной путь в Сирию от верховьев Евфрата, чтобы не прорывать укрепленную границу мамлюков в горах Тауруса, где они вдобавок пользовались поддержкой местных племен. Акынджы шли впереди. Азабы и вспомогательные войска прокладывали в горах и лесах дороги для армии, ставили ей лагеря и готовили промежуточные позиции.

Вслед за акынджы выступили сипахи Анатолии, сипахи Румелии — спешили вдогонку. Сам Селим шел с янычарами и дворцовой конницей, вдохновляя их яростными речами. Через 20 дней он был в 16 километрах от Алеппо — его губернатор Хайр бей (выслужившийся у мамлюков ренегат-грузин) был подкуплен турками и ждал только сигнала к предательству.

Ослабленные вспыхнувшей в Египте эпидемией чумы мамлюки шли навстречу. Их было только 13 000: уже давно Османы — Махмед II Фатих, Баязид II и сам Селим I, препятствовали как могли транзиту в Египет рабов с Кавказа, из Средней Азии, из Причерноморья: мамлюкам некем было пополнять свои армии. Еще в 1584 г. турецкие отряды разгромили в Черкесии основные пункты скупки мамлюками кавказских мальчиков себе в пополнение (297. 30). Аль-Гаури пришлось призвать сыновей мамлюков, хотя они считались менее годными бойцами, чем их отцы. Вместе со вспомогательными ополчениями запасников и племенами союзных бедуинов аль-Гаури собрал едва 20 000 всадников.

Чтобы подчеркнуть богоугодность похода, аль-Гаури прихватил с собой своего халифа, главных кади, шейхов суфийских орденов, блюстителей каирских святынь и племянника Селима. Для воодушевления мамлюков ждала награда за победу: 50 верблюдов везли с армией заоблачную сумму в миллион золотых динаров.

Вероятно, аль-Гаури выступил против турок с одной только конницей — оставил артиллерию с пехотным «Пятым корпусом» в Каире (228. 481). Или он все же располагал 25—30 легкими полевыми пушками (147. 133) и несколькими сотнями аркебузиров (17. 138). В любом случае то были игрушки. Его упованием оставалась конница. Но ведь действительно: конница мамлюков еще никогда не разочаровывала в бою своих владельцев.

Армия Селима оказалась много больше мамлюкской — около 60 000 бойцов, и состояла из лучших турецких сил. С султаном было 8000 янычар, 3000 всадников дворцовой конницы, 15 000 сипахов-тимариотов из азиатских и европейских провинций и 50 пушек. Вокруг этого ядра группировались тысячи азабов и акынджы.

Равнина под Мардж Дабиком как нельзя подходила для того, чтобы обе армии — османская и мамлюкская, могли развернуть свои силы, показать свою тактику и искусство своих полководцев. Селим I повторил победную диспозицию Чалдырана 1514: он поставил конницу сипахов Румелии и Анатолии соответственно на левом и правом флангах, азабов и акынджы — в первой линии прикрытия, сам встал по центру — в табуре янычар. Дворцовая конница оставалась в резерве. Перед табуром вперед были выдвинуты две батареи связанных между собой пушек.

Мамлюки построились четырьмя корпусами. Вперед выдвинулись правый и левый фланги, чтобы окружить турок. Центр должен был выжидать. В резерве стоял аль- Гаури со своей гвардией.

Битва не была легкой для турок. На правом их фланге сипахи Анатолии были разбиты мамлюками и обращены в бегство, стоявшие вблизи янычары — опрокинуты и вырезаны. На левом фланге туркам помогло предательство Хайр бея. Вместо того чтобы решительно ударить на сипахов Румелии, грузин затеял с ними мелкие стычки и послал часть своих войск грабить лагерь Селима.

Окружение не состоялось, но все же центр и резерв мамлюков ударили в турецкий центр. Артиллерийские батареи и табур янычар подверглись атаке личной гвардии султана и ветеранов — тяжелые закованные в доспехи всадники должны были разорвать строй пехоты, смять ее. Мамлюки прорвались под огнем сквозь линию пушек, но быстрый меткий огонь янычар смешал их строй. Табур защитил янычар и ставку Селима I от удара мамлюкской конницы. Взломать его артиллерией мамлюки не умели (17. 138).

Селим I смог развернуть против опешивших мамлюкских всадников всю огневую мощь янычар. Случай помог ему: восьмидесятилетний, страдающий грыжей султан аль-Гаури погиб, то ли упав с коня, то ли от инсульта, вызванного яростью и бессилием, то ли приняв яд из своего перстня (297. 39). Как часто в таких случаях, его войска дрогнули. Атака тяжелой конницы захлебнулась.

Медленно, не забывая укреплять свои позиции, янычары двинулись вперед (пехота на конницу!) — на мамлюков. То, как отлаженно они это делали, показало, что частые учения не прошли для них даром. Командир личной гвардии Египетского султана и злополучный племянник Селима принц Аладин — были убиты (210. 621). Центр мамлюков начал отступать, глядя на его поражение — фланги побежали. Мамлюкская армия распалась. Победа турок была полной. Но их потери оказались много больше потерь побежденных: 15 000 против 500 — 1000 бойцов. Армия мамлюков просто рассеялась (147. 137).

Дамаск, Алеппо, Мекка и Медина лежали у ног Селима. Режим мамлюков не был легким — ни в Египте и в Сирии, ни в Хиджазе и кочевых землях Аравии. Мамлюки обирали и выколачивали подати безжалостно — с христиан, с евреев, с мусульман, с земледельцев, с торговцев, с ремесленников. Их дворы в Каире, в Дамаске, в Триполи утопали в роскоши, были полны величия. Крестьяне и горожане повсюду в арабских странах ненавидели мамлюков и ждали прихода Османов как освободителей. В Сирии и Палестине они настолько желали османских порядков, что помогали туркам тащить пушки на поле битвы под Мардж Дабиком (297. 27).

Дамаск сдался — и Селим запретил грабить этот богатейший город. Он взял под защиту христиан, особенно важных для торговли и промышленности, даже обильные сады были сохранены.

В первую пятницу Рамадана имя Селима уже звучало в молитве-проповеди хутбе в громадной мечети халифов-Омейядов. Как повелителю, ему поднесли несколько волосков из бороды Пророка (297. 40). Сдались все остальные города Палестины и Сирии. Старейшины арабских и друзских племен спешили в подданство к Селиму. Лишь кочевые бедуины остались верны мамлюкам. И Газа сопротивлялась: но мамлюки были разбиты великим везирем Хадимом Синаном пашой в октябре 1516 г. у Хан-Юниса, а жители Газы вырезаны турками чуть не поголовно.

Проекты

Хроника сумерек Мне не нужны... Рогов Изнанка ИХ Ловцы Безвременье Некто Никто

сайт проекта: www.nektonikto.ru

Стихи. Музыка Предчувствие прошлого Птицы War on the Eve of Nations

на главную: www.shirogorov.ru/html/

© 2013 Владимир Широгоров | разработка: Чеканов Сергей | иллюстрации: Ксения Львова

Яндекс.Метрика