Украинская война. Чалдыран 1514

ЧАЛДЫРАН 1514

 

Со сборного пункта в Сивасе войска Селима I вторглись в Северный Ирак и Иран через горы Анти-Тауруса — в долину верхнего Ефрата. Исмаил приготовил им пустыню: редкие города и села, запасы продовольствия, даже трава — сожжены, колодцы отравлены, население — бежало. Но османская армия с ее отточенной логистикой двигалась со своими припасами: с огромным караваном с зерном, скотом, конским кормом, снаряжением, которые султан доставил на кораблях в Трабзон. Теперь по горным ущельям и перевалам их везли десятки тысяч повозок и верблюдов. Волы тянули пушки полевой артиллерии, конница шла с откормленными к походу запасными конями.

Селим вел от 80 до 140 тысяч бойцов — с регулярным ядром из трех тысяч всадников дворцовой конницы и 10—12 тысяч янычар, при 100—500 орудиях (8. 110; 17. 136; 101. 236). Их обслуживали 294 пушкаря, табур — 334 возчика. Среди янычар не все были вооружены огнестрельным оружием, а лишь от двух до четырех тысяч (17. 136). Большинство армии составляли тимариоты европейских провинций — Румелии и азиатских — Анатолии, вызванные с Балкан акынджы, азабов было 10 000 из Анатолии и 8000 из Румелии. С армией шли отряды союзных курдских и туркменских племен.

Марш в летнюю жару, в горах и пустынях был тяжелым, животные падали тысячами, ряды редели, но Селим поддерживал строгий порядок и готовность к бою. Он запросто казнил бейербея Карамана Хемдема пашу, когда тот донес до него ропот янычар, хотя Хемдем был одним из верных его сторонников еще в борьбе за престол (290. 572).

Он стремился навязать кызылбашам битву как можно скорее, пока в его собственных войсках не поднялся предательский ропот против войны с единоверными мусульманами — против Исмаила, популярного как воин и как духовный лидер. В скудости и тяжелом марше армия Селима вскоре дошла до крайности: недовольные янычары даже обстреляли из ружей шатер самого Селима в лагере у озера Ван (101. 232).

Никак не находя Исмаила, на марше от Эрзинжана к Эрзеруму султан выслал ему еще одно письмо — оскорбительное, теперь на персидском. Он советовал Исмаилу надеть женскую паранджу вместо доспехов, если тот продолжит уклоняться. Засланный в Тебриз лазутчик принес ему от шаха утечку: они встретятся вскоре — под Чалдыраном (19. 118). Войска увидели солнечное затмение: придворные прорицатели истолковали его как скорую победу «Властителя Запада» (Селима) над «Властителем Востока» (Исмаилом) (290. 578).

В августе армия Селима спустилась с гор на равнину под Чалдыраном. Исмаил уже ждал его здесь (19. 119). Порядок, в котором полки султана один за другим занимали боевую позицию, вместо того голодного оборванного сброда, который ожидал увидеть шах после их полуторатысячекилометрового марша, произвел на него большее впечатление, чем их пушки и аркебузы. Он не стал тревожить султана на марше и позволил Селиму сомкнуть укрепленный табур из боевых возов — Исмаил рассчитывал уничтожить турок в одном бою, всех — одним ударом.

Войска Селима I под Чалдыраном насчитывали 60—70 тысяч бойцов. Войска Исмаила составляли до 40 тысяч — вероятнее, лишь 20 тысяч бойцов, то была сплошь конница. Пушек у шаха не было вовсе (5. 19). Часть сефевидской армии вынуждена была противостоять вторжению Узбеков: их правителя хана Убайдуллу Селим I пригласил к войне с Исмаилом особым письмом (290. 565).

Незадолго перед тем, в 1512 г., Убайдулла сперва разбил потомка Тимура — Бабура при Кул-Малике, а затем самих кызылбашей вместе с Бабуром — при Гиждуване под Бухарой. В том сражении войска Бабура бежали, позволив Узбекам окружить и уничтожить кызылбашей почти полностью. Убайдулла убил их командующего Наджм-и Сани и сохранил за Узбеками Мавераннахр. Бабуру пришлось искать «Земли обетованной» в Афганистане и Индии. То было хорошее отвлечение Сефевидам.

Кызылбаши знали об османской тактике, основанной на применении табура. Исмаил понимал значение огнестрельного оружия. Он сам неоднократно пытался приобрести пушки, пушкарей и пушечных мастеров в Венеции, но венецианцы трусили испортить мир с Османами и отказали ему (49. 34).

Кызылбашские командиры сперва предложили Исмаилу атаковать до того, как янычары сцепят табур, а в последующем — сосредоточиться на разгроме турецких сил вне табура, чтобы потом осадить его и взять измором. Но Исмаил запальчиво ответил им, что он — «не грабитель караванов, и назначенное Богом — случится» (304. 10; 17. 137).

У него были причины для таких заявлений. С ним были те самые туркмены-кызылбаши, что покорили ему Иран и Ирак. То была опытная, испытанная, стройная конная армия, лучшая в Азии. Она уже била и турок, и мамлюков. И не она ли разбила под Мервом 1510 Узбеков — ядро бывшего Улуса Джучи — Золотой Орды? Сам Исмаил был доблестным воином и военачальником, одержавшим не одну победу. А Селим? Кроме выходки под Эрзинжаном и Трабзоном 1510 — кто слышал тогда о Селиме?

Перед центром своей позиции Селим I выдвинул связанные цепями, чтобы всадники не могли между ними прорваться, колесо к колесу — пушки (87. 123). За пушками в табуре располагались янычары, ставка султана и резерв из дворцовой конницы.

Замысел Исмаила не выглядит столь удручающе-отсталым, как его пытаются порою представить, Исмаил вовсе не бросил свою легкую конницу в лоб на османский табур. Напротив, он попытался разбить фланги турок, а затем опрокинуть на табур — их бегущих: ворваться туда у них на плечах. Лишь отменная дисциплина турок и безжалостная решительность командиров Селима не позволили этому плану воплотиться.

Кызылбаши немедленно добились успеха против сипахов Румелии на левом турецком фланге — там их вел Исмаил. Шах лично убил в поединке бейербея Румелии Хасана пашу, погибли санджакбеи Силистрии Тур Али и Софии Малкочоглу Али — ему Исмаил одним ударом расколол шлем вместе с головой (309. 61). Cипахи и акынджы ударились в бегство. Исмаил обошел центр Селима и столкнулся с дворцовой конницей, прикрывавшей его тыл.

На правом фланге конная схватка с сипахами Анатолии во главе с Хадимом Синаном пашой не была столь удачной для кызылбашей. Они не сумели погнать турок перед собой и со всего маху наткнулись прямо на турецкие батареи. Кызылбаши смели прикрытие из азабов и акынджы, ворвались под огнем пушек в батареи, прошли их насквозь и так же как Исмаил уперлись в табур.

Исмаил лично рубил цепи, связывавшие османские пушки, и не раз бросался в атаку на табур. Он сумел оттеснить дворцовую конницу к боевым возам и у нее на плечах ворвался в ставку султана. Селим уже решил, что все потеряно, и приготовился бежать, когда подоспел Хадим Синан. Он похватал какие попались пушки и каких подвернулись янычар с ружьями. Синан поставил их под начало аги янычар албанца Айяса Мехмеда. Он приказал им палить, не разбирая своих и чужих, — прямо в рукопашное месиво из сипахов и кызылбашей (290. 583—584).

Наконец, огнестрельное оружие, которое так настойчиво внедрял и которому так тщательно обучал армию Баязид II, — сказалось. Оно выявило тактический промах Исмаила, неуместность его провиденциализма. Пришедшие в себя янычары и пушкари отработанными залпами расстреляли беспомощных всадников шаха. Янычарам, тем вчерашним христианам: сербам, боснийцам, болгарам, албанцам — наверняка казалось, что они повергли из своих верных ружей не только кызылбашей во главе с Исмаилом, но также всех Двенадцать имамов шийи с самим их зарвавшимся Махди.

Исмаил был ранен в руку, сбит с коня и едва ушел от плена (309. 61). В этот момент свои войска на левом фланге кызылбашей из боя вывел правитель Фарса Халил-солтан Зулкадар. Сипахи Анатолии получили преимущество, оттеснили кызылбашей и обошли центр Исмаила.

Доспешная дворцовая конница контратаковала. Будто кузнец — клешнями, она положила гвардию шаха на наковальню янычар-аркебузьеров. Ни боевая выучка кызылбашей, ни божественная сущность Исмаила не помогли. Разгром был полным. Шаха вынесли с поля боя, кызылбаши бросились наутек.

Лагерь Исмаила, со всеми богатствами и припасами — достался туркам. Преследовать кызылбашей, отрываться от табура и янычар — опасаясь засады, потрепанная османская конница не решилась. Всех пленных Селим приказал убить на следующий день (290. 586).

Несмотря на победу, потери турок под Чалдыраном оказались даже выше, чем у побежденных туркмен: 3000 бойцов против 2000; возможно, еще больше (309. 62). Азабы и акынджы первой линии, сипахи Румелии — были расстреляны из луков и вырезаны ими почти поголовно. А сами они, лишь немного побитые янычарскими аркебузами и пушками, рассеялись врассыпную.

Селим — «спрятавшись за пушками», «опозорил себя (трусостью) в этом и том мире» (309. 62). Но цели своей добился. Исмаил был разбит и бежал — в его приверженцев закрались сомнения в божественной сущности шаха. Были убиты многие из его приближенных (они бились во главе войск) (290. 596), в том числе начальник левого фланга «главнокомандующий»-«амир аль-умар» Мохаммед хан Устаджлу (309. 60; 210. 614).

Любимая жена Исмаила Таджли Ханум (она сражалась по-мужски вместе с шахом) была схвачена: Cелим «подарил» ее отличившемуся в бою Тадж-заде Джаферу. В угоду недовольству истощенной и потрепанной армии, в наказание за большие потери был отставлен заслуженный великий везирь Херсекзаде Ахмед паша (101. 237).

Через несколько дневных переходов султаном был взят брошенный войсками и жителями Тебриз — столица шаха. Грабить в городе оказалось нечего: кроме нескольких слонов, захваченных ранее Исмаилом в его восточных походах, шах и жители города сумели вывезти свои пожитки подчистую. Повсюду Селим убивал кызылбашей и шиитов, кого смог словить. Исмаил исчез — будто вознесся в то блаженное небытие, где пребывает его Махди.

На следующий год турки разбили кызылбашей при Эрзинжане, а в 1516 г. — при Кочхисаре близ Мардина в Дьярьбекире (309. 63). Они целиком овладели верховьями Евфрата и Тигра с туркменами, курдами, армянами, которые были подвластны до того египетским мамлюкам и Исмаилу, взяли Эрзерум в Восточной Анатолии. Венеция покинула шаха. Португальцы прислали ему — курам на смех три пушчонки и шесть аркебуз (101. 236).

Для реорганизации и перевооружения армии так, чтобы она могла противостоять Османам, Сефевидам потребуется целое столетие. Отрыв Османов в военной культуре оказался выше на порядок, на целую цивилизационную ступень. Закатившаяся было мечта о пан-исламской всемирной империи под властью Османов вновь забрезжила над горизонтом.

Победа Селима I под Чалдыраном 1514 имела колоссальные военные и геополитические последствия. За его походом в Ирак и Иран придирчиво наблюдали в Европе. Там не прекращалась пограничная война: акынджы жгли, грабили, убивали, насиловали, уводили в плен — в Венгрии, Хорватии, Молдавии, Валахии, Польше и Литве (в Западной Руси). Восточные базары были полны европейскими рабами. На Ионических островах начиналась тотальная пиратская война христиан и мусульман, которая вскоре охватит все Средиземноморье, докатится до Атлантического океана и выплеснется в Индийский.

В Западной и Центральной Европе — в Испании, Нидерландах и Германии, поднималась сверхдержава Габсбургов. Венеция и Рим неутомимо сбивали антитурецкие коалиции. На севере Причерноморья из тени поверженной Большой Орды замаячила Россия. В Индийском океане, в Персидском заливе и уже в Красном море — на побережье вблизи Мекки и Медины хозяйничали португальцы.

Покажи Селим слабость и колебания в Закавказье, Ираке и Иране, любая из этих угроз или все они в союзе могли обрести плоть: войной с Венгрией, бунтом в Валахии, нашествием христианских армий на Балканы, десантом в Грецию и под Константинополь, вторжением поляков, литовцев, русских в Крым и Молдавию, португальскими рейдами на исламские святыни в Хиджаз. Но Чалдыран 1514 показал всем этим врагам, что ослабление Османов, которого они чаяли от их стравливания с Сефевидами, истощение мусульман в междоусобной войне, вынужденный уход турок из Европы — не состоятся.

И разом — в сомкнутом, едином военно-политическом пространстве Южной и Восточной Европы, Северной Африки, Ближнего Востока и Средней Азии — битва под Чалдыраном обозначила сдвиг эпохального масштаба. Туркменская конница всадников-лучников, несомненно лучшая в мире после «классической» монгольской, доставившая своим вождям столько побед и покорившая им столько стран, народов и цивилизаций, — оказалась бита принципиально другой армией: многовидовой, с артиллерией и регулярным пехотным ядром, вооруженным огнестрельным оружием. Даже персидские хроники возносили хвалу огневому мастерству Османов: из своих пушек и ружей «за милю вдали» те поражали «неделимый атом» (49. 82).

Победы Селима во главе армии нового типа над конными армиями оказались почти синхронны и почти однозначны с победой испанцев в Итальянских войнах над французами при Цериньоле и Гарильяно 1503, с ходом битв между русскими и ливонцами при озере Смолино 1503, между французами и испанцами при Равенне 1512, с победой литовцев и поляков над крымскими татарами при Клецке 1506 и Лопушно 1512, над русскими при Орше 1514.

Не только кызылбашам, но также татарам, узбекам, тимуридам — всем, уповающим на армии всадников-лучников, и вообще всем приверженцам конницы: тяжелой, средней, легкой: французам, русским, мамлюкам, полякам, венграм, раджпутам — было о чем задуматься. Кому-то из них Провидение даст второй шанс, кому-то — нет. Мамлюкам, венграм и раджпутам — нет.