Flash-версия сайта доступна
по ссылке (www.shirogorov.ru):

Карта сайта:

Украинская война. Коломна 1521

ЧАСТЬ 7. КУЛЬТ ОБОРОНЫ

Глава 1. Коломна 1521

 

Смоленские кампании против Литвы 1512—1514 гг. Москве приходилось вести одной рукой — с оглядкой на орудующих в приграничье крымских татар. Татары были наймитами Литвы, купившей их союз щедрыми денежными подношениями-«поминками» (он обошелся литовцам в 30 000 золотых, причем аванс в 4500 был уплачен уже в 1511 г.) (666. 130). Ради «любви» с ханом (и из-за страха перед его хозяином — султаном) Польша ушла с приоритетного прежде в ее внешней политике Балканско-Венгерско-Молдавского направления. Наконец, от обеих — Литвы и Польши, татары получили молчаливое согласие (если не зарывались слишком) грабить и уводить в рабство население Юго-Западной Руси.

Воюя с Россией «по заказу» Польши и Литвы, татары в то же время преследовали собственные цели. Они стали покровителями Литвы против России: ее дальнейшего усиления в Юго-Западной Руси они (справедливо) опасались. Россия могла стать на «украине» более прижимистым хозяином. Захватив Киев, она вполне могла покуситься на все Причерноморье. Могла понастроить здесь оборонительных линий, вроде своей по Оке, закрыв «украину» от татарских набегов. И она могла двинуться к Перекопу. Для продолжения грабежей здесь и для предотвращения угрозы отсюда — Крым предпочел видеть на Западной Руси Литву и Польшу.

Чтобы отвлечь Москву от захватов на Западе, Крым перешел в наступление на ее собственных южных границах. Первые же попытки обеспечить полноценную оборону южных границ от татар с помощью поместной конницы оказались не совсем удачны. В 1512 г. князь В. Шемячич передал в Москву полученные им известия о движении на Россию крупной татарской армии во главе с сыновьями Менгли-Гирея. К появлению русских войск Д. В. Щени и его сына М. Д. Щенятева пришедшие «вборзе» татары уже громили русские деревни под Белевом и Одоевом. Отделившаяся от них группа прорвалась через Воротынск к Коломне. Русские не успели перехватить их даже на отходе: с пленными и награбленным татары ушли в Крым.

Татарские отряды оказались не только более мобильными, чем русская конница, но и совершенно непредсказуемыми. Их целью не были столкновения с русскими войсками. Получив данные об их выдвижении, татары ускользали, переносили удар. Они стремились измотать русские войска своими стремительными бросками, дезориентировать их. Их целью был грабеж, захват пленных, разорение русской территории. Они вознамерились вернуть русским страх перед собой. В 1512 г. татары не выиграли ни одного крупного боя, но добились своего и в кампании явно одержали верх. Места вокруг Одоева, Белева, Алексина и даже Коломны были разорены (354. 83).

Поднятые по тревоге русские части заняли оборонительные позиции около Зарайска и Тулы — идущий с основной волной татар Мухаммед-Гирей не решился атаковать их и отступил в Поле, причем русские нажимали на него, стремясь отогнать как можно дальше. Эти схватки принципиально отличались от польско-литовской войны задним числом. Чтобы получить добычу, татарам предстояло прорвать русскую оборону, разгромить русскую армию, а это было делом рискованным и опасным. В поисках слабых мест Мухеммед-Гирей кинулся западнее — на Северщину, но здесь его нападение было отражено местными силами благодаря густой системе больших и малых крепостей, в которых укрылось население (391а. 60).

C 1511 по 1520 г. последовали 14 крупных крымских набегов на русское приграничье. Близкие и удобные татарам Верховские княжества, Северская украйна (окрестности Чернигова, Новгород-Северского, Путивля), Рязанская земля опустошались ими чуть не постоянно (427. 21). Крупные крымские отряды во главе с сыновьями Менгли-Гирея и мурзами прорывались во внутренние области России и рассеивались для грабежа. Поместные войска не успевали за татарскими загонами-шамбулами — захватив пленных и скот, те безнаказанно уходили. Почувствовав слабину, в 1512 г. татары сожгли рязянские посады и осмелились штурмовать сам город. Рязань устояла. Благодаря огнестрельному оружию, благодаря концентрации войск городские центры были для татар (пока) неприступны, но сельcкая округа повально страдала от грабежей.

Активное наступление крымцев привело к тому, что южная русская граница в одночасье съежилась к той линии обороны, которую можно было удержать, выставляя в сезон набегов заранее собранные войска на угрожаемых направлениях. Ею стали Угра и Ока. Центром сосредоточения войск для «бережения» от татар — Коломна и Серпухов. Ни о каком движении на юг — в Поле, о возобновлении запустелых древних русских городов (таких как Курск и Елец) — нечего было мечтать. Россия вдруг откатилась на юге чуть не к самым предместьям столицы. Отстоять следовало хотя бы их.

В 1515—1518 гг. набеги татарских отрядов на пограничные русские места перемежались с дипломатическими усилиями сторон использовать друг друга в собственных интересах (памятуя о взаимовыгодном союзе Ивана III и умершего в 1515 г. Менгли-Гирея). Крым добивался военной помощи русских в нападении на Астрахань (где правили потомки хана Большой Орды Ахмата — общего недруга Москвы и Крыма).

Там крымцы справиться без русских никак не могли. Даже казанцы, тогда же мечтавшие о захвате Астрахани, хотели бы сделать это на русских судах и русскими пушками (668. 181). При приближении крымцев астраханцы просто-напросто «перелезали» на другую «ногайскую» сторону Волги и оставляли захватчиков с носом. Русская судовая рать с огнестрельным оружием должна была закрыть «перевозы» и обеспечить взятие Астрахани (668. 179).

Но Василий III в поход на Астрахань никак не отправлялся. И не только потому, что сложной оставалась обстановка на западной границе, или потому, что Россия еще не определила свои интересы в Нижнем Поволжье (668. 178), а прежде всего потому, что участвуя в таком походе, он выглядел подручником Крыма, на что великий князь Московский ни за что не соглашался.

Он звал хана к совместным «равноправным» операциям в Литве на принципах установленного еще с Менгли-Гиреем «братства». Однако Мухаммед-Гирей не собирался ни загребать горящие угли своими руками для русских, которым такая война была очень выгодна, ни вступать с Василием III в «братство». В своем статусе Великого Хана он превозносился еще пуще отца.

Менгли-Гирей был ханом старой закваски, действовал с оглядкой на экономику: кочевание кочевников и торговые пути. Он ценил Москву за ее поддержку в захвате кочевий и пастбищ Большой Орды и не меньше — за сборы с мехового транзита. Крымские порты стали центрами мехового экспорта в Турцию и на Ближний Восток (144. 102). Менгли оберегал безопасность на торговых путях в Крым и принимал московские «поминки» как торговые пошлины.

Мухаммед-Гирей был татарином иной школы. Кочеванию и торговым сборам он предпочитал войну. Перепродажу мехов он считал уделом слабаков — гораздо больше ему нравилось торговать рабами, а вместо «поминок» он хотел бы вернуться к прямой дани, как в Батыевы времена.

Множество взаимных посольств в Москву и Бахчисарай, применение к друг другу различных льстивых титулов: татарское «Белый Царь» (самодержец в буквальном переводе) — к Василию III, русское «Вольный Человек» (высший из восточных эпитетов властителю) — к Мухаммед-Гирею больших результатов не принесли. В 1518 г. был заключен новый союзный договор — шертная грамота между Россией и Крымом. Крым признавал последние территориальные приобретения России и возросший статус ее государей. Мухаммед-Гирей отказался от татарских сборщиков дани — даруг в русских землях Москвы, где они еще оставались (330. 323). Москва признавала права Бахчисарая на лидерство в татарском мире, на политическое и территориальное наследие Улуса Джучи.

Договор был успехом. На словах. На деле: пути России и Крыма явно расходились.

В отношениях России с Крымом не было ни подушной подати, которую платили Польша и Литва, ни ярлыков, которыми ханы «жаловали» их королей и великих князей. Василий III вовсе не чувствовал себя внутриордынским улусником («Московским бегом», как называл его в сердцах Мухаммед-Гирей) (668. 183). Он считал, что верховные права на всю Русь принадлежат именно ему по воле Бога и праву рождения. «Пожалование» Менгли-Гиреем Сигизмунду I кроме западнорусских земель еще и Новгорода, Пскова, Рязани он признавать не собирался.

Мухаммед-Гирей был взбешен захватом русскими Смоленска, который он «пожаловал» Сигизмунду. Его статус как Великого Хана был поставлен ни во что, и выплачиваемый ему литовцами за обладание Смоленском «выход» прекратился (668. 171). Но занять однозначно пролитовскую позицию Мухаммед-Гирей не мог. Походы на Литву (на земли принадлежащей ей Юго-Западной Руси) были необходимы его Орде: там он мог гораздо легче грабить и в гораздо большем объеме добывать пленных для восточных невольничьих рынков.

Но как набеги в Юго-Западную Русь были необходимы ему «экономически», по внешнеполитическим приоритетам война с усиливающейся Россией была ему еще нужнее. Выбор не стал взаимоисключающим. Сочетание этих двух целей одновременно: первой для наживы и второй для борьбы за выживание и господство, найденное Мухаммед-Гиреем после вступления на престол, останется ориентиром Крымского ханства на все оставшиеся ему два с половиной столетия.

Набеги крымцев на Литву в 1516 г. (Альп-Арслан) (403. 177) и в 1519 г. (Богатыр-Гирей) (403. 200) носили откровенно «экономический» характер. «Экономические» походы крымцев на Литву были, как правило, удачными. Поражение от Острожского и Каменецкого под Лопушно 1512 стало редким исключением и было вполне компенсировано разгромом польско-литовской армии под Сокалем 1519.

Напротив, крупные набеги на Россию: в 1515 г. совместно с литовцами (Северская земля) и в 1521 г. совместно с Казанью (Москва), были «политическими». В 1515 г. крымцы добивались верховенства в Юго-Западной Руси (403. 173), а в 1521 г. — утверждали свое главенство в татарском мире и верховенство над Москвой. Оба «экономических» набега на Россию — в Северскую землю в 1512 и 1517 гг. (403. 186) и тогда же под Тулу — закончились явной неудачей.

В Северской земле, пока там распоряжался энергичный Новгород-Северский князь В. Шемячич, татарам не везло. Под Тулой в 1517 г. главную роль в отражении татар сыграло упреждающее размещение здесь конницы детей боярских и ее удачное взаимодействие с местным ополчением «пешими людьми украинными». Неудача этого набега (из 20 000 татар едва вернулось 5000) резко контрастировала с полным успехом набега татар в том же году на литовские Острог и Слуцк, где им удалось захватить множество пленных.

В самом конце 1518 г. умер казанский хан Мухаммед-Эмин. Находившийся в России Абдул-Латиф, его брат и преемник, на котором согласились все — Москва, Крым, казанская знать, внезапно умер в московском заточении (по словам Герберштейна, он якобы попытался пронести ко двору боевое оружие и был отравлен М. Ю. Захарьиным по подозрению в покушении на великого князя).

Иван III не раз и не два ревностно исполнял свои обязанности покровителя Казанского ханства, защищая его властителей от посягательств Сибирских Шибанидов и Ногайских биев (500. 62). Шибаниды обладали столь яркой чингизидовской харизмой, а бии столь грозной силовой репутацией, что гарантировать верность татар Казанского ханства против тех и других не было никакой возможностью. В отличие от казанцев для русских отбивать одних татар от других не было неудобством. Они отстояли Казань.

Василий III, несмотря на все недоразумения с Мухаммед-Эмином, не позволил себе отойти от поддержки в Казани ветви потомков Улуг-Мухаммеда (500. 66). Лишь прекращение этой династии толкнуло его выдвинуть на ханский престол Казани потомка хана Большой Орды Ахмата из Астраханского рода Шигалея. К тому времени Шигалей уже был ханом в Касимове — правившая здесь другая ветвь потомков Улуг-Мухаммеда также прервалась.

Но Астраханский род находился в непримиримой вражде как с вымершим родом Касимовских и Казанских ханов (от Улуг-Мухаммеда), так и с крымскими Гиреями (651. 129). Спорное престолонаследие разом рассорило Москву с казанской знатью и не просто раскололо русско-крымский союз — разбило его вдребезги.

Посадив на Казанский престол Шигалея в 1519 г., по мнению Мухаммед-Гирея, Василий III поступил вопреки «законам Корана». Хану доносили, что Шигалей с подачи русских выгнал из Казани исламских судей-кади, ввел христианские суды и принуждает местных мусульман подчиняться им. Именно так он обосновал изгнание Шигалея и захват Казанского престола в 1521 г. своим братом Сагиб-Гиреем (668. 185).

Казанский переворот настолько увлек Мухаммед-Гирея, что он даже отказался от приглашения Сулеймана I к совместному походу на Венгрию. Рядом с двумя другими причинами отказа: явной (угроза остатков «Ахматовичей») и тайной (взятка от Польши) (668. 186) — казанская выглядела самой весомой.

Когда в 1521 г. Сагиб-Гирей занял Казань, татарский мир оказался объединен Гиреями. Сагиб-Гирей немедленно начал пограничную войну с Россией. Напуганная его резкостью казанская знать порывалась сменить его братом Саадет-Гиреем (жившим в Стамбуле) и пригласить для этого крымскую ханшу Нур-Султан — мать обеих «царевичей». Но ее испуг быстро прошел.

Казань изменилась. Крым подтолкнул Казань к новой внешней политике, но в основе ее лежали внутренние перемены в самой Казани. Казань созрела. Структура власти, экономика, идеология сложившегося Казанского ханства требовали экспансии. Казань стремительно перешла из младших союзников России в разряд ее непримиримых противников.

В 1518—1520 гг. русское правительство продолжило вести борьбу с татарскими набегами в найденном ключе: оно размещает войска на постоянной основе вдоль Оки, в Туле, на Северщине. Но мелкие татарские набеги, которые они без труда отражали, стали прелюдией большой катастрофы. В мае 1521 г. от турецкого наместника в Азове в Москву пришли сведения о том, что Мухаммед-Гирей проводит тотальную мобилизацию и готовится выступить в поход лично (459. 76). Было это сознательной «утечкой» для подрыва власти неугодного Стамбулу хана или следствием «разложения» турецкого чиновничества, падкого на взятки, но информация поступила как нельзя не вовремя.

В Туле и Зарайске в том году полевые войска выставлены не были (391а. 68). В июне Мухаммед-Гирей с крымской армией в 30 000—35 000 бойцов вышел по Муравскому шляху к Рязанской земле. Но на Рязань он не покусился. Хан скользнул вдоль Оки и, обойдя Тулу — под Коломной сбил с бродов слабые русские заслоны. «Литовские» «казаки» Черкасского старосты Е. Дашкевича вели татар, «литовские» пушки и пехота расчищали им броды. Всей массой Орда переправилась через Оку.

Русская армия, сосредоточенная в оперативной глубине, немедленно начала действовать. Навстречу татарам от Каширы и Серпухова выступили войска во главе с новым выдвиженцем Василия III князем Д. Ф. Бельским (он был женат на дочери И. А. Челяднина) (395. 125). Василий III не забывал родню конюшего, как и родню М. И. Булгакова — попавших в плен под Оршей воевод). Вторым при юном Бельском был многоопытный В. В. Немой Шуйский.

Воеводы располагали около 6000 детей боярских, с их боевыми слугами и пищальниками — до 15 000 бойцов. Вместе с гарнизонными войсками и силами, развернутыми на Угре (до 2000 детей боярских и до 4000 боевых слуг) — у них было до 25 000 бойцов. Кроме того, неподалеку находились: Рязанская группа — до 1500 детей боярских и до 3000 боевых слуг, и Восточная группа в 10 500 бойцов: до 4000 служилых татар в Мещере, до 2000 бойцов на реке Мокше, до 1500 — в Муроме, до 3000 — в Нижнем Новгороде (551. 198—199).

Три эти группы были относительно изолированы и предназначены для действий против разных противников: «Береговая» — против Крыма, Рязанская — против ногаев, Восточная — против Казани. Для отражения возможного наступления Литвы были усилены гарнизоны западных городов: Смоленска, Вязьмы, Можайска, Дорогобужа и Северских городов. В Торопце и Вороноче была развернута известная своей боеспособностью «сила» Новгородская и Псковская (до 8000 детей боярских, боевых слуг и пищальников). Силы были распылены, войска на западной границе — выведены из борьбы на восточной.

Оперативный план русской армии предусматривал действия вразнобой. Но в отрыве от остальных группировок Бельский и Шуйский не были достаточно сильны против Мухаммед-Гирея. Они понимали это и потому — спешили.

Бельский и Шуйский стремились под Коломну как можно скорее, чтобы отбросить передовые (как им казалось) татарские отряды обратно за Оку, восстановить линию обороны, на которой они могли сдержать Орду. Они действовали по подобию Алексина 1472 и Угры 1480. Но данные русской разведки оказались неверны. Через Оку уже перешла вся Орда. Спеша к переправам, в развитие оперативного отрыва Бельский и Шуйский допустили тактическое разобщение своих войск. Разрозненно вступая в бой, русская армия потерпела поражение от превосходящих татарских сил. Она была измотана и отброшена, путь к Москве распахнулся настежь.

Мухаммед-Гирей не торопился. Он наращивал силы много быстрее, чем Бельский и Шуйский могли получить подкрепления с Севера и Запада. Крымский хан дождался подхода своего брата — Казанского хана Сагиб-Гирея, разорившего по пути Нижний Новгород и прорвавшегося мимо Владимира. Муромская и нижегородская группировки не сдержали его. Объединенная Орда двинулась на Москву.

Густонаселенная процветающая область вокруг столицы, куда враги не ступали более полусотни лет, подверглась дикому и безудержному разгрому. Сам Василий III бежал в Волоколамск. Татары гнались за ним. По пути (со слов Герберштейна) он даже прятался в стоге сена, чтобы не попасть татарам в руки. Войск, чтобы сдержать крымцев и отбить их от столицы, наготове не было.

Москва находилась в критическом положении. Возглавлявшие оборону бояре во главе с «царевичем» Кудайкулом-Петром (татарином и мусульманином еще недавно) вступили в переговоры с Мухаммед-Гиреем. Великому князю пришлось пойти на условия Крымского хана: в специальной грамоте Василий III признал его своим господином, по образцу того подданства, что были у его предков с Золотоордынскими царями, обязался повиноваться и выплачивать дань, как Польский король и великий Литовский князь.

Разграбив округу, захватив тысячи пленных, Орда двинулась обратно. Мешкать особо хан не мог: с новгородскими и псковскими полками на выручку столице спешил деятельный М. В. Кислый Горбатый (395. 78).

Попытавшись занять на основании подданнической грамоты Василия III Рязань, хан выслал ее воеводе Хабару Симскому — тому самому, что отразил татар от Нижнего Новгорода в 1505 г. Хабар вновь оказался на высоте: он оставил грамоту себе, а крымцев, как тогда ногаев и казанцев, отбил от города огнем пушек и пищалей. Орда ушла, но поражение было жестоким, потери и разорение — огромными.

Проекты

Хроника сумерек Мне не нужны... Рогов Изнанка ИХ Ловцы Безвременье Некто Никто

сайт проекта: www.nektonikto.ru

Стихи. Музыка Предчувствие прошлого Птицы War on the Eve of Nations

на главную: www.shirogorov.ru/html/

© 2013 Владимир Широгоров | разработка: Чеканов Сергей | иллюстрации: Ксения Львова

Яндекс.Метрика