Flash-версия сайта доступна
по ссылке (www.shirogorov.ru):

Карта сайта:

Изнанка ИХ. Post Factum. Глава 1. Умиление двух сердец

POST FACTUM

 

1. Умиление двух сердец

 

– Я при смерти от причала, – не обернувшись к Шеину, криком выдохнула Кати, – я так долго ждала ради нескольких слов, – потрясший бетон волнолома удар опять заставил ее замолчать, и в скольжении воды к ногам Шеину показалось, что Кати окончательно теряет равновесие, – теперь мне легко сказать...

Кати уже выкрикивала последние звуки – холодный северный шторм был другом Шеина, он теснил ее дыхание, сжимал горло, мешал говорить. Она могла только кричать, а крик требует передышки. Сжавшись, Кати втянула голову в плечи, облокотилась на хрупкие дрожащие железные перила, наклонилась вниз – ближе к запаху волн.

Она так и не удосужилась застегнуть свой длинный плащ, и ветер настойчиво разрывал его, уже не надеясь поднять ее тяжелые, набухшие дождем и брызгами залива волосы. Кати насиловала легкие, чтобы быстрее перевести дыхание, договорить.., но вдруг осеклась, затихла.

Шеин использовал передышку для того, чтобы вплотную приблизиться к ней и обнять – только так они еще могли говорить и слышать друг друга. Но, конечно же не слова были причиной его жеста, далеко не слова.

Вот уже целый час молчаливых прогулок по заброшенному после войны бетонному пирсу они не осмелились по-настоящему заговорить. Слабая и неуверенная решимость Кати была не в счет. Они боялись слов друг друга, их страх нарастал как лавина, как шторм, но еще быстрее в них убывала воля. Никогда в жизни они так не боялись слов и так не преклонялись перед ними. Как жутко много могут слова – даже не услышанные, не сказанные, даже еще не выдуманные слова...

Шеин нагнулся и коротко поцеловал Кати. В губы. Пустой, лишний в любое другое время жест, но сейчас он служил знаком, приказывающим ей говорить, помогающим ей говорить. Но и ловушкой для неприятных Шеину слов – хитрец, он надеялся обыграть Кати на таких мелочах... напрасно. Кати размашисто мотнула головой – ей не нужны его игры. Она хотела немедленно вырвать из себя все, что накопилось в молчании.

Они были немы почти всю неблизкую дорогу от Москвы до границы. Все отведенное им на решение, все позволенное Шеиным ей на решение время. Кати ни минутки не сомневалась в своей, а не его обязанности решать. И молчала.

А теперь наконец-то Кати соединила остатки воли в решительном жесте, разметавшем ее тяжелые волосы как вытянутый по ветру нимб, и крикнула:

– Ты чувствуешь, милый, – она опять вернулась к этому словечку, – как мы с тобой тянем развязку. До границы – ладно. Время было не в нашей власти. Нам – неизбежно по пути. Но теперь. Пора открыться. Я не лгала. Я люблю тебя. Но я – уже не твоя. Ты использовал все твое, все во мне, скопленное для тебя. Нам надо расстаться.

У нас нет ничего на двоих. У нас нет ничего вдвоем. Наша любовь была замешана на твоей вражде. Ты использовал меня, чтобы избавиться от нее. Ты получил свое – тебе некого ненавидеть.

Наша любовь выросла на моем стремлении измениться – я совершила измену и стала другой. Я больше не хочу изменять.

Наша любовь потеряла причину.

А сладкую, беспричинную любовь мы выпили быстро, всю, без остатка. Без оглядки. Мы истощили ее, используя друг друга каждый в своей войне. Потому что, признайся – разве мы надеялись на продолжение?.. Хоть какое-то продолжение?.. Нет! И в помине!

 

Уже опять истощенными легкими Кати выкрикивала слова, как гимн, как клятву, как пощечину. А когда ее крик захлебнулся:

– Катенька,– так долго Шеин готовил губы для этого имени, и Кати осознала его пронзительную сладость, – милая, – Шеин трубочкой вытянул губы, отчего его лицо сразу стало смешным, как у утенка, – ты не права... Но ты же не поверишь словам...

– Не поверю!

Кати бросила это зло, уже не надеясь. Он не удержит ее – она была уверена, но надеялась какой-то еще не удавленной слабостью в самом дальнем уголке души – не удержит, но мог же попытаться...

– Ты должна сама удержать себя, Катя. Ты. Сама, – прочитал Шеин ее мысли, – иначе, что за любовь? Любовь не может быть бессильной. Любовь – отравляет решимостью!

Шеин был так зол и жесток, что ответное молчание длилось недолго:

– Так я решилась! Знай! Решилась! Я – ухожу!

Кати повернулась к заливу спиной, отпустила перила, и шторм тут же с силой оторвал ее от Шеина и бросил вперед – к берегу. В высоте ураганный ветер разорвал облака и на несколько секунд хлестнул ей в лицо острой вспышкой недоброго солнца.

Знак.

Кати инстинктивно выбросила руки вверх и качнулась, действительно теряя равновесие.

Шеин подхватил ее, потянул к себе. Он понял ее жест по-своему, но ошибся.

Очнувшись, она быстро и бешено избавилась от его объятий. Окрепнув на ногах, Кати обернулась к Шеину и крикнула:

– Вместе до последней границы!

Наклонившись против ветра, слепая от налипших на глаза волос и брызг волн, она побежала к берегу.

Это было прощание.

Кати ушла неразгаданной? Вместе со всей игрой?

Нет – у них впереди Берлин.

В марте.

Пятьдесят третьего года.

Проекты

Хроника сумерек Мне не нужны... Рогов Изнанка ИХ Ловцы Безвременье Некто Никто

сайт проекта: www.nektonikto.ru

Стихи. Музыка Предчувствие прошлого Птицы War on the Eve of Nations

на главную: www.shirogorov.ru/html/

© 2013 Владимир Широгоров | разработка: Чеканов Сергей | иллюстрации: Ксения Львова

Яндекс.Метрика