Междуцарствие. Москва, патриаршие покои

МОСКВА, ПАТРИАРШИЕ ПОКОИ

Январь 1676 г.

 

Патриарх Иоаким и иерархи церкви сидят на лавках.

 

Патриарх Иоаким

Царь немощен, и дни его — прощальны.
Господь да явит исцеленье
На пастыря, его же чад
Терзают волки лютые и бесы
Без попеченья расхищают.
Да воля в государстве не иссякнет,
И не преткнутся верные Твои
О камнь сомнений будто бы слепцы!
Пожалуй светом нас, Господь, и тишью,
И на Москву помазанным царем.
А коль преставится, гордыню укроти
И словеса мятежные народа...
С кем церкви быть? Безверье
В народе, озлобленье в войске,
Усобицы и жадность средь бояр
Повсюду несогласие: кому
Крест целовать по смерти государя?

 

Первый иерарх

Народ у нас приучен ко всему,
К безвластию, к поборам, к мятежам,
И к вольнице казацкой да татарской.
Тем чашу послушанья не пролить.
Но если православие тряпицей
По ересям и спорам разорвут:
Жуть, тьма и сатана —
На Землю Русскую погибель.
Вели, владыка, жечь еретиков,
Раскольников пытать: грех малый,
А царство отстоим — простится.
Царя назначим Божьей волей. Как решим —
Под чудотворными иконами объявим,
Поклонится народишко. Бояр
Анафемой смирим. Того ли не бывало
При предстоятелях?..

 

Второй иерарх

Попомни, отче:
То гордо жечь да проклинать, но сам
Сын Человеческий изводит лжепророков
По их делам, лисиц, как древо — по плодам!
А нам — смущаться и терпеть! Скрепить
Молитвой крестоцелованье
Царевичу, названному Собором...

 

Третий иерарх

Названному взбесившейся толпой?
Злодеи, тати, беглые холопы,
Вся сволочь гнусная сойдутся на Москву
И, глотки пьяно, блудно раздирая,
Присвоят Божье, Божье! право
На царство жениха назвать.
Кабацким пойлом, подкупом боярским
Заменится Господня воля?
То было, сказано тогда: «Аз есмь
Господь-Ревнитель. Славы моея
Иному не отдам!» И кара
Наложена. И где народ
Им избранный Израиль? В прахе!
Как падшая блудница — Рим,
И в скверне — город Константина!
И то же кличете на Русь?
В дом Богородицы, в прибежище Христово?
В Последний Рим?.. Не нам решать!
Мы свет и истину не видим,
И кривде не поморщимся душой.
Калику перехожего, терпельца,
Юродивого позовем...

 

Патриарх Иоаким

Намедни
Стрельцы такого окрутили —
Звать Гришкой, чудное вещал.
Хотели к розыску, да, вняв юродству,
Известному с украины Литовской,
Нам на подворье выдали. Допросим.

 

Патриарх машет рукой слугам. Вводят юродивого Гришку — тщедушного человечка в ветхой одежде. Он строго кланяется на четыре стороны и садится на пол в ногах у патриарха.

 

Юродивый

(затягивает нараспев)

Ой ты, гой еси, Иесус Хрестос,
Терпелив ты, наш батюшка, милостлив...
В Ерусалиме-граде на честном кресте
Распяли-замучили жиды Спасителя.
И пошли богоборцы окаянные
Прельщать гордыней диаволовой:
Мало-де Бог дает — сами возьмем,
Пусть-де Небо ему, нам — Землю
царствовать.
Ой ты, гой еси, Иесус Хрестос,
Терпелив ты, наш батюшка, милостлив...

 

Патриарх Иоаким

(вкрадчиво перебивая)

Калика перехожий! Странствуешь ты много:
В церквах, в пути, во сне иль в яви
Чего ли не привиделось?..

 

Юродивый

Чего ж?
Мне по сиротству моему Хрестос
Заместо злата да чревоугодья
Знамения частенько насылает...

 

Первый иерарх

Бродяга, беглый раб... Не зазнавайся,
Палач кнутом...

 

Второй иерарх

Успеется то, отче!
Чем шепчутся в народе, странник,
Встревожены и мы.

 

Юродивый

Святые отцы!
В народе хлебушко печалят,
Клянут царёву водку, хают воевод,
Попов дразнят, о бабах балагурят,
Татар страшатся, немцев блядословят,
Да в козаки хотят.

 

Третий иерарх

А сам-то
Зачем подался на Москву?

 

Юродивый

(срывается в шепот)

По гласу тихому я здесь,
По тайному свечению в иконах
И по следам того, Кто шустр и пестр...

 

Патриарх Иоаким

Кто ж он?
Что видел?

 

Юродивый

(распаляясь)

Был мне зов,
Виденье и наказ такие:
Предстала предо мною Богоматерь,
С Младенцем на руках,
Но лик ее скорбил,
Звала она заступников себе.
Ее огородили трое темных
И знаками погаными махались,
В ногах у них пестрели змеи,
Шустрили лисы — пожирали
Птенцов, галчат ли, воробьят.
И как ступил я ближе,
Христом воскликнул, окрестился,
Послание исчезло.
Но... Но напоследок словно бы одежды
Железные меня стегнули,
Дыхнуло вонью по лицу —
Едва лишь устоял.

 

Патриарх Иоаким

(подозрительно)

И что же,
Тебя от этого погнало на Москву?

 

Юродивый

Погнало? Нет — чудесной силой
Меня перенесло в столицу!..
Знаменья чаете, святые?
Се пре дверех стою:
Жених в полунощи!..

 

Иерархи шипят, патриарх жестом унимает их.

 

...Птенцы.
То — люди православные, им лисы —
Пророки лживые сжирают души,
А змеи — дьявола отродья,
Пестры прельщеньем и соблазном
И вечной смертью ядовиты,
На Матерь, на Младенца замышляют.
Младенец — православная суть вера,
А Богоматерь — Русь,
Последнее пристанище ее.
А трое темных то — царевичи,
Рогатому рисуют знаки:
По каждому и отступленье.
Их царствием постигнет Смута,
Мор, трус, нашествие иноплемённых!
И как венец тот вытерпит Россия,
Войдет в Господне царство. Нет —
Тот приберет, в железных платьях,
Вонючий, в язвах, дьяволом рекомый.

 

(Юродивый выдохся и смолк)

 

Первый иерарх

Нечисто, заговором пахнет
И кознями Литвы. Пусть сыщут
В Приказе тайных дел...

 

Второй иерарх

Заведомо
Жидовствует бродяга. Пожалеем:
На цепь да в земляную келью,
От ереси поститься...

 

Третий иерарх

Божий,
Не свой, он человечишко. Ему
От Бога — правда, кривда — в бесях,
Что из него Спаситель изгоняет —
Отпустим странствовать калику...

 

Патриарх Иоаким

Теперь наш кончен суд.
Высоко али низко, он
Примолвил государство. А известен
Провидческим убожеством своим.
Казнить аль миловать — за государем,
Чему внимать, а что железом жечь —
Боярам думать. Должно донести
О буйствах и пророчествах калики.