Междуцарствие. Москва, Красная площадь

МОСКВА, КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

1 сентября 1674 г.

 

Празднование Нового Лета. На площади стоят: бояре, дворяне, купцы, послы и иноземцы, народ. В торжественных одеждах выходят: царь Алексей Михайлович, царевич Феодор Алексеевич, царица Наталья Кирилловна, патриарх Иоаким с духовенством, бояре. Народ напирает, его сдерживают стрельцы.

 

В народе

Ведут!.. Идут!.. Несут!..
Вон Спас... Вон царь... Вон Богоматерь...
А где царевич? Федор?.. Вон!
О Боже... бледненький... худой...
По правую царя...

 

Мужик

Как видно,
Помечен Богом он страдать, болезный,
За нас, за наши животы...

 

Посадский

Живот
Тебе при нем бояре-то прищемят,
Вертеть им будут, как юлой,
И как свистулькою — свистеть
Указы о поборах и кормленьях
Себе в карман...

 

Баба

А мачеха, царица,
Уж морду от него воротит,
Не кормит — тощий, как оглобля,
Иль окормила чем — как порченый какой,
И ножки-то его не держут,
Насилу дядьки волокут...

 

Посадский

Ан цепко
За рученьку царя схватился,
И мачеха не отстает, царица:
Царя-то, глянь, и разорвут!
А где молодшие царята?
Иван — едва в уме, по слухам,
А младший, Петр, едва ли не чертенок,
Едва ли не мохнат. Один дворовый
Копытца видел вместо пят и рожки,
И с зубками родился, и у баб,
Что кормят, все сосцы до крови,
Бесенок, искусал и кровь сосет
Не ротиком, а рыльцем поросячьим...

 

Бродяга

Вспомяните под их державством
Добром и самозванца Гришку,
И разоренья польские, и Стеньку —
Гулящего козацкого царя,
Слезами горькими оплачете. На гарь,
Сожечь себя в спасение от Зверя,
На Север к протопопам побежите,
К раскольникам, к пустынникам...

 

Баба

Не каркай!
Ты, вон, копейки клянчишь да воруешь,
А нам дитев ростить.
Уж лучше царь такой, чем никакого.
Он слабенький, и бледненький, и жалкий,
Ох, миленький какой... Ведут мальчонку
И сглазу не боятся.

 

Мужик

Не ворчи,
Под образами он. Скорее
Кричи здоровье им и кланяйся с народом.
Не то приметят дьяки, вот ужо...

 

Процессия останавливается у Лобного места. Царь, царевич Федор, патриарх Иоаким и некоторые бояре поднимаются.

 

Князь Юрий Долгорукий

Христьане православные!
Послы и иноземцы!
Сегодня, в Новый Год Христов,
Великий государь, всея Руси
Великой, Малой, Белой самодержец,
Великий князь Московский, Новгородский,
Владимирский и Киевский и царь
Казанский, Астраханский и Сибирский,
Восточных, Северных земель и стран
Великий обладатель, объявляет
Христьанам православным и иным
Своих великих государств народам,
И людям иноземным, иноверным:
Наследником царевича Феодора! Ему
По воле Господа принять венец
На государство Русськое!

 

Феодор снимает шапку, низко кланяется царю, тот трижды крестит его, целует. Затем Феодор подходит под благословение к патриарху и в пояс кланяется на четыре стороны народу. Народ снимает шапки и стоит тихо. Духовенство поет «Царю Небесный...».

 

Царь

Отцом Небесным в Новый Год
Мы ближе к Воскресению Христову!
Чтоб государство православное Россию
Нам в чистоте и вере привести
Во Царство Божие,
На отчину и дедину свою,
Мы объявляем Федора!
Ему же быть радетелем за веру,
Заступником христьанам и моливцем
Отцу и Сыну и Святому Духу
И Богоматери печальником за вас.
А вам же в послушаньи и раденьи
Стоять. Чтоб православных христиан
Рука над басурманством и латинством
Была высоко! Как укажет
Мой час Господь — крест целовать
Феодору в великом устроеньи
И без смущенья — всей Землею!

 

Народ кланяется и крестится.

 

Царевич Феодор

(слабо; народ затаил дыхание)

Люд православный, Русская Земля!
Небесный Царь благословением отца
Великого христьанам государя,
Меня к венцу назначил самодержства,
А вас — к прощенью и любви.
Помолимся, благословим друг друга
Русь сохранить и веру пронести!

 

В народе кричат: «Дай, Господи!»

 

Патриарх Иоаким

Господь царей благословил
Отцовою и дедовой державой,
Венцом Россию осенил
Быть в истине и чистоте,
В тиши, в благоволении стоять.
Во страхе Божием молитесь, люди!
Прославим Троицу, Христа попросим
Нас не покинуть. Богоматерь
Пречистую заступницей за нас
Поплачем!

 

Под пение «Живый в помощи вышняго...», царская семья, патриарх с духовенством и бояре уходят. Народ возбужденно валит в разные стороны. К послам и иноземцам выходит боярин Богдан Хитрово.

 

Боярин Хитрово

На Красной площади, на новогоднем действе,
Пресветлые государя царевича
Вы очи сами видели, послы.
Какого возраста Феодор Алексеич,
Глядели. Во свои нарочно
О том пишите государства! А теперь
Пожалуйте ко празднику.

 

(Уходит, следом — послы и иноземцы)

 

На пути сталкиваются сыновья малороссийского гетмана Ивана Самойловича с литовским посланником.

 

Семен

Ну что, литвин, царей Московских
Дивишься силой? Веры православной
Трепещешь?

 

Посланник

А напрасно
Меня ты задираешь, Самойлович!
Благочестив Феодор, да. Но слаб.
Державить вас боярству.
А где московские бояре —
ам заговоры, смуты и доносы,
Поборы, воровство. Известно!
И первыми на плахах полетят
Малороссийские головушки,
Чубы казацкие. Заплачете еще,
Что от Литвы, от Речи Посполитой,
Злодейством отложились, малоумьем.
Посулами польстились, а попали
В московской сваре будто кур в ощип:
Отхватят голову, ощиплют и обгложут!
У нас спросили бы, как мы
Московских нахлебались щец,
Когда избрали московиты Владислава
На царство королевича, вослед
За самозванцами своими. Ведь тогда
Царя отец и дед — дворянчики худые
Ему на верность присягнули. Что ж:
Задумано легко, а вышло лихо —
Измена, разоренье и резня,
И Кузька Минин, ростовщик, мясник,
Их посадил на царство — мятежом.
А приняли! И величаются теперь
Поставленными Богом!
Натерпитесь и вы от москалей,
Хохлы!

 

Семен

(хватаясь за саблю)

Небесный Боже!
Как смеешь, жмудь болотная, литвак,
Хулить великих государей?!

 

Григорий

(удерживая и отталкивая брата)

Ну, брат, оставь, остынь, идем!
То — дело москалей! Они с Литвою
От сотворенья мира на ножах.
А нам — от лиха между ними
Беречь Украйну!