Украинская война. Послесловие. Украинская революция войны
ПОСЛЕСЛОВИЕ. УКРАИНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ВОЙНЫ
Введение
К середине XVI в. первая схватка Украинской войны — борьба за Русь, стала затухать. Вовлеченные в нее государства стремились закрепить достигнутые либо удержанные позиции и выйти из борьбы, или снизить ее накал. Ни одно из них не сумело захватить всю Русь и добиться в Восточной Европе военно-политического преобладания, но сдвиг в соотношении их сил и статусе оказался громадным.
Сама Украинская война как борьба за силовое преобладание в Восточной Европе вполне оформилась со своими ставками и с ценой, которую ее участникам придется заплатить. Понятна стала территория раздора — ресурсная, транзитная зона от Черного моря между Доном и Дунаем до Балтийского между Вислой и Невой с сердцевиной в Западной Руси. Претенденты выступили и сбросили маски: они проявили себя, их намерения вскрылись.
После полувека боев геополитическая ситуация в Западной Руси изменилась разительно, и столь же разительно отличались ведущие Украинскую войну государства от себя самих прежних. Лавина экономических и социальных перемен, политических и военных преобразований, идеологических порывов и сгущенных, обостренных военным кризисом событий — изменила их до неузнаваемости.
Прежде всего Украинская война сказалась на двух державах, деливших Западную Русь в XIV—XV вв., — Литве и Орде. Обе лишились значительной части территорий и государственной самостоятельности, потеряли здесь политическое господство и военное превосходство. Литва и Орда утратили силовую инициативу: из заводил в захвате, переделе, подчинении — они сами стали объектом агрессии и хищничества. И обе сумели выжить, лишь подчинившись более мощным претендентам на «русское наследство» — Польше и Турции.
Литва перестала существовать как центр консолидации Западной Руси, восток от Чернигова и Брянска — до Смоленска и Торопца был у нее отторгнут, она утратила роль первостепенной региональной державы. Но «кризис излома» на рубеже XV—XVI вв., когда казалось, что дни Литвы сочтены, — был ею преодолен. Литве удалось уцелеть через поглощение Польшей, спастись втягиванием в себя польского государственного устройства, польской социальной структуры и польской армии. Она сохранила самый Запад Руси и свою обособленность. Большого будущего у Литвы не осталось, но ее настоящее уже не выглядело столь удручающим.
Через Литву в эпицентр Украинской войны выдвинулась Польша. Ее псевдоантичная «Республика благородных», ее модельные «армии граждан» принесли в Восточную Европу то «европейское озарение», которое даже в Западной — едва возгоралось. Поглощая Литву, Польша наполняла свою яркую «Ренессансную картинку» мощным агрессивным содержанием. Она с ходу превратила борьбу в Восточной Европе в «столкновение цивилизаций» при том, что самих «цивилизаций» еще не было, им еще предстояло оформиться — в войне.
Золотая Орда, наделившая Литву Западной Русью и распоряжавшаяся в Восточной Руси, была разбита и разрушена, ее роль политического гегемона Восточной Европы — навсегда потеряна. Но самый западный «улус» Орды — Крымское ханство, вобрал рассеянные в Причерноморье татарские «юрты». Оно начало прибирать себе военный потенциал Орды. Через подчинение Османам — Крым построил несамостоятельную, но дееспособную государственность. Орда как фактор международной политики в Восточной Европе исчезла безвозвратно, но статус Крыма уверенно возрастал.
Расположенные восточнее «новые татары» — особенно Казань, Астрахань, Ногаи — питали его амбиции громадной, по-прежнему кочевой Евразией. Подчинение Османам придало Крыму «европейский» динамизм. Крым стал самым многообещающим «продуктом распада» Золотой Орды. Через Крым пришествие в Украинскую войну Турции было ощутимо близко.
Лишь Швеция, последний из грядущих фаворитов схватки за Украину, «показав зубы» в Финском заливе, осталась далеко на периферии борьбы.
Но наибольшие перемены испытала возникшая в первой схватке Украинской войны Россия. Москва заявила о себе в тот крайний исторический момент, когда казалось, что Русь уже не способна вершить свою судьбу сама — выработать в себе то новое военное и государственное устройство, которое сможет переломить и развернуть двухсотлетнюю инерцию ее растаскивания, разграбления, унижения.
За пару десятков лет Москва удивила всем: новым государством и новой идеологией, новой общественной структурой и новой армией. А ее новая армия — поразила новой организацией, новыми тактикой и оперативным искусством, новым вооружением, новыми бойцами и полководцами, новыми принципами вооруженной борьбы: целеполаганием, приложением сил, осмыслением боя. Пока ее изумленные противники искали московским инновациям ответ, Москва отвоевала себе всю Восточную Русь и половину Западной, прикончила и поглотила альтернативные русские княжества, вырвалась к Балтийскому морю, подчинила Казань, проникла в Сибирь и создала на Юге пограничную зону, как клапан — почти герметичный против татарских набегов, но бурно выбрасывающий московскую экспансию к Причерноморью.
Повсюду, по всем четырем сторонам света, «всесильный росс» торжествовал. Порой у «росса» случались срывы и досадные неудачи, но он научился извлекать из них уроки быстрее, чем «росли» его «учителя» — и обгонял их. Казалось, у возникшей России нет пределов внутреннему динамизму, адаптационной гибкости, восприимчивости к передовым идеям и способности порождать «асимметричные» ответы на самые сложные вызовы.
Во всем триумфе Москвы настораживало одно: он был выражен исключительно превосходством в вооруженной борьбе.
Но нет бога непостояннее, чем Марс.
И нет богини непостижимее, чем Афина.
© 2013 Владимир Широгоров | разработка: Чеканов Сергей | иллюстрации: Ксения Львова