Междуцарствие. Москва, царские палаты в Кремле, комнатка-келья

МОСКВА, ЦАРСКИЕ ПАЛАТЫ В КРЕМЛЕ,
КОМНАТКА-КЕЛЬЯ

Лето 1674 г.

 

Глубокая ночь. Царь Алексей Михайлович, по прозвищу Тишайший, задумчиво сидит на лавке. Крадучись входит новый патриарх Иоаким, садится с краю. Молчат.

 

Царь

(резко)

Не Божий час, владыка. Чем
Пожалуешь?

 

Патриарх Иоаким

Великий государь,
Позволь побыть, втихую помолиться,
Раздумьем пособить...

 

Царь

Прямее молви.
Нужда какая? Что принес? Дары?
Иль тягость?

 

Патриарх Иоаким

Царь Небесный
Тебя на Русь помазал. Этого венца
Дар благодатней, ношу тяжелее
Не сыщешь. Скудостью земною
Прибавишь что? И что уймешь
Людским сиротством?

 

Царь

Вот к чему
Твой разговор. Не много ль на Москве,
Владыка, развелось провидцев?
На всех углах за грошик вещуны
Не часто ль мне гадают смерть,
Народу — безотцовство?
Пора почистить паперти
От бесов.

 

Патриарх Иоаким

Да, недолго
Блаженных и кликуш согнать,
Нетрудно шептунов словить...
Другое есть, потуже дело.

 

Царь

Что еще?

 

Патриарх Иоаким

На трон московский твой отец
Посажен ужасами Смуты
И покаянием народным. Но Руси
Не первый ты великий государь,
Ниспосланный рожденьем, богоданный
Вослед за выборным, земным царем.
Уж был Феодор, отпрыск Годуновий.
Не первый ты, кто отрока больного
Ведет на царство за собой.
То был еще Феодор — Иоаннов,
Сын Грозного. Несчастьем для Руси
Судьбой отмечены Феодоры-цари —
Правители блаженные, но слабые.
Бесцарствие их дом приимет,
Безгосударному народу гибель
И вере поругание...

 

Царь

Не мной,
Но Небом так устроилось, владыка —
Там старшие мои!
Теперь Феодор — первый.
Нарушить ряд, помимо завещать?
Едва заснувшие проснутся самозванцы,
В народе благочестие сорвется,
В боярах верность перестанет,
И Смута приведет на Русь
Поляков, Стеньку и татар!
Не немощен еще я к самовластью,
И царство завещать мне — баловство,
И блажь...

 

Патриарх Иоаким

Но век земных недолог
И слуг и венчанных царей.
Пока не совершилося венчанье
Небесного на царство Жениха
И днем восьмым, Христовым Воскресеньем,
Пока Ерусалим не озарился,
Земные люди женихаются во власть.
Ты — избранный из них. На Третий Рим,
На православие: так есть тебе Судья!
В день Страшного Суда он взыщет:
Погибель душ, страдания невинных
И лакомство диаволу... Опомнись!
Копытам вражеских коней
Неужто вновь в пожарищах нашествий
Рвать нежные тела
младенцев?!
Сгубив тебе доверенный ковчег,
Защиту немощным и сирым,
Разрушив неразумьем государство —
Чем, царь, ты будешь лучше
Детоубийцы Ирода?..

 

Царь

Петра?!
Петра венчать?

 

Патриарх Иоаким

Заведомо. Спешить,
Пока ты в силе — укрепить при нем
Правителей для малолетства. На Соборе
Бояр, народ и войско подвести
Крест целовать наследнику — Петру.
Бунтовщиков, изменников — заразу
Вперед под корень извести. Иначе...
Уж православные не те, что прежде,
Во времена потомственных царей —
Воинственных Василиев и грозных Иоаннов.
Народ в них видел Божью длань,
Сияющую карой и надеждой,
Блистающую мышцею и славой,
И трепетал. И в Русь сошлись
Уделы, племена и языки
Под Рюриковым родом. Нынче
Забылось то. Народишко вкусил
Царей сажать по похоти своей —
Коварством, подкупом. Настала
Самоуправства и разврата череда:
Назначили Бориску Годунова,
Царем — детоубийцу и вора,
Расстригу самозванца Гришку
Отрепьева на царство возвели,
Призвали Шуйского и свергли,
В угоду польскому отродью Владиславу.
А дальше — без суда, без власти,
И Кузька Минин с Димкою Пожарским
Присвоили казну и ополченье,
Мясник, меняла с лапотным князьком.
...Господь им души просветлил
Взять Мишеньку Романова. С отцом,
С великим патриархом Филаретом,
Ему покаялся в безумиях народ.
Тебе по старине досталась власть —
По отчине, не мнением толпы.
Но знай, тот хмель не протрезвел!
Казачий самозванец Стенька
Искал того же. Города
И войско возмущением больны.
Вот почему так много вещунов:
От дьявола, от Бога ли они,
Юродивые чуют, без сомненья,
В народе нарывающий гнойник,
Поживу и потеху побирушкам.
Калики так сновали по Москве
Лишь Грозного пред смертью Иоанна,
Пленителя Казани, пред паденьем
Погибельного рода Годуновых,
Пред Смутой! Так тебе
Пора бы позаботиться о царстве,
Царевича достойного назвать,
Способного рукою твердой
Вести Россию. Вздыбить, а затем
Смирить ее железными уздами.
Из всех детей — лишь Петр
Отмечен к этому!

 

Царь

Младенец...
О, был бы он на возрасте Феодора!
Но нет. Еще предшествует Иван.
Закон ему препятствует.

 

Патриарх Иоаким

Но польза
Не в прямоте — а в разумении...

 

Царь

Расспросим ближних.

 

Царь выходит и возвращается. С ним — боярин Иван Милославский и окольничий Артамон Матвеев.

 

Царь

В преддверии народных несогласий
Задумал я наследника назвать
И объявить царевича. Кого?
Феодор — тих, благочестив, но слаб:
Не приведет ли замятию?
Недужен разумом и телом Иоанн:
Не будет ли тряпицею боярской?
Младенец — Петр. Ему дядья —
Безвестный род Нарышкиных простой.
Не оградят от заговора знатных,
От бунта черни. Ко кресту
Кому мне подводить народ?
Чтобы меня по православному обычью
Преемник в губы целовал во гробе,
Не так, как с Годуновыми и с Шуйским,
Предав их прах ворам на поруганье,
На осквернение полякам с казаками,
На свист и хохот голытьбе.
Кого мне ставить за собою?..
Чтоб Дом Святого Духа на Земли,
Свеча чтоб не угасла!

 

Матвеев порывается что-то сказать, но Милославский обрывает его.

 

Боярин Милославский

(отталкивает Матвеева)

По месту да по роду, Артамон,
Я — первый!
Государь!
В Феодоре живет душа
Трудов твоих, отца и деда — дело.
Приемлет Федор очищенье веры,
От ересей и хитрого латинства,
Наследует работу усмиренья
Казачьей вольницы и крымских орд,
И приведения к руке Украины
Малороссийской. Здесь, в Москве,
Старинные роды его поддержат,
Коль Бог накажет Смутой — усмирим
С корнями заговоры вырвем
И приведем людей под длань
Царя Феодора.

 

Царь

Матвеев?
Задолго думал Милославский,
Ты?

 

Матвеев

Было, признаюсь.
Посольские расспросы иноземцев,
Доносы из посадов и церквей
Меня задуматься подвигли. Государь!
Жить прошлым мало. Мало передать
Дела и мысли царства своего
В удел наследнику. Не время
Татар гонять и с Польшею рядиться.
Россия велика, Москва блистает,
От богдыхана и до немцев все
Трепещут православных. Крым с Литвой —
Нам карлики. Преклонятся, смирятся.
Другим пора возвыситься России.
Твой прадед, Грозный Иоанн,
Смирив татар казанских и сибирских,
Пошел на север, море воевать,
В закатных странах утвердиться,
Затем отнять у турских басурман
Наследие святого Константина:
Господень гроб христьанству воротить,
На куполе Софии в Цареграде
Воздвигнуть крест.
Вот — царство новое, иначе
Погибла Русь. Ей нужен царь
Идущий!

 

Боярин Милославский

Петр, младенец трехгодовый?
Прямая к Смуте, государь, дорожка.
Стрельцы и чернь без власти замутятся
Погибнет царство. Что уж там —
Погибнет вера, столькими трудами
Исправленное благочестье —
Все пропадет...

 

Патриарх Иоаким

О вере ты молчи.
Поручено другим. И есть кому
За православие стоять, народ заставить
Крест целовать царевичу на верность,
Смирить проклятьем окаянных,
А если надо — войско поддержать
Мошною монастырской. Есть!
Царево дело — властвовать земным,
Боярское, твое — ему холопить,
А веру — вынесем, под ношей не согнемся.
В пленении татарском сохранили
И не оступимся теперь.

 

Боярин Милославский

Ты, патриарх,
Примолвил верно. Знай свое и ты:
Царевича наследного кричать
Не инокам с попами, а боярам,
Поместным людям и посадским.
А ты пытаешь малолетку
На царство обвенчать и править
С безродной худобою. Помни
Царя земного избирать
Земною властью облеченным...

 

Патриарх Иоаким

(с дрожью)

Врешь!
Земная власть в руцех Небесных
И в воле венчанного Господом царя!
Твоей же доли в самодержстве государя
Не больше, чем ясачного якута,
Чем поротого беглого раба!
Скорей опомнись, откажись,
Оставь гордыню власть делить с царями
И под венец властителя вести...

 

Боярин Милославский

Нелепицы, владыка, говоришь.
Ты — предстоятель православным, да!
Но Божий промысел глаголет и вершится
Все ж не тобой: у каждого в душе,
Руками каждого...

 

Царь

Молчите, хватит!
До кулаков зайдетесь, до проклятий.
Оставьте рассужденью моему
Судьбу венца. Вам лаяться и драться,
С меня же взыщется великим спросом
За все Судьею: за христьанство,
За Русь, за вас и за себя.
Сейчас пойдите. Завтра
Решение на Думе объявлю.

 

Патриарх, Милославский и Матвеев идут к двери. Матвеев вышел первым, патриарх и Милославский сталкиваются в дверях.

 

Боярин Милославский

(ухмыляясь, полушепотом)

Владыка милостивый, слышал,
Болея за судьбину государства,
Вы, патриархи, не одним
Пасетесь Божьим вразумленьем.
Однажды патриарху Питириму
Святых знамений мало показалось,
Так чернокнижников пытал да чародеев
Допрашивал о помышленьях сатаны
Да ворожил...

 

Патриарх Иоаким

(бледнея, запинаясь)

Бесовствуешь, бродяга!
Крест на тебя, гореть тебе в огне,
На церковь покусился...

 

Боярин Милославский

Как сказать,
Кому гореть, кому на цепь...
Стрельцы однажды взяли колдуна
Да двух любовников на чародействе.
Как Питирим велел, его-то закопали,
А парня с девкой — пожалел —
Я выкупил. Ох, девка, огонек,
Постель мне стелит... Оба на тебя
Под пыткою свидетельствовать станут,
Что с Питиримом вместе волхвовал,
И кровь младенцев, веселяся, пили...
Вот так, святейший. Расступись!
Держись родов старинных, призывай
Феодора на царство!..