Украинская война. Уппбад мобилизация

УППБАД МОБИЛИЗАЦИЯ

 

Вместо системы правления знати Густав Ваза сформировал на местах разветвленный аппарат чиновников-приставов. Их задачей стал учет экономических и людских возможностей вплоть до конкретного крестьянского хозяйства, рудника, промысла, мастерской.

На основе этих сведений приставы проводили налоговое и призывное планирование в своих районах. Они вели переговоры с общинами об уровне податей и их видах, о призыве в армию. К их обязанностям относилось управление королевской собственностью и предриятиями, а также призыв, обучение и вооружение новобранцев в армию (94. 39). Каждый из них имел полицейский отряд для поддержания законности и порядка.

Приставы были подотчетны не местным аристократам, а напрямую центральному правительству, благодаря чему оно располагало подробной информацией об экономических и людских ресурсах страны. Кроме того, будучи королевскими чиновниками, приставы были обязаны распространять в народе мнение короля и правительства о внешней и внутренней политике. Таким образом, наряду с церковью, они стали пропагандистской машиной шведской королевской власти (59. 189).

Одновременно с назначением приставов Густав Ваза перешел от системы выборных судей на местах (прежде их выбирали из дворянства и крестьянских старейшин местные общины) — к назначению судей из королевских чиновников. В своей деятельности они все меньше руководствовались традиционным правом и все больше — многочисленными законами и нормами, которые утверждали король и правительство. Тщательному полицейскому надзору подвергалось всё: от финансов, строительства и торговли — до школ, больниц, милосердия, от устройства жилищ и одежды до воспитания детей и сексуальной жизни. Наказания были суровыми (94. 43—71).

Слабость в вере преследовалась. Уклонения от лютеранства не допускались (94. 41—42). Получив контроль над церковью, Густав Ваза использовал ее сеть из более чем 2000 приходов для объяснения своей политики и пропаганды своих идей, а также для учета призывного мужского населения через приходские регистры.

Система королевских приставов, судей и церковных приходов позволила шведской королевской власти управлять страной непосредственно — без «вассалов», кормленщиков, магнатов, арендаторов, откупщиков. В отличие от таких военных сверхдержав Раннего Нового времени, как Испания (121. 273), в Швеции королевская власть никогда не сдавала в аренду и не выменивала на кредиты свои властные полномочия по сбору налогов или призыву в армию. Это позволило правительству концентрировать ресурсы страны для военной экспансии, добиться общественного согласия о необходимости экспансии и безотказно подпитывать ее деньгами и людьми.

В Швеции эпохи королей династии Ваза не было крупных крестьянских восстаний, городских бунтов и заговоров знати и тем более гражданских войн (если таковой не считать спор за престол между сыновьями Густава Вазы). Этим Швеция резко отличается от большинства европейских государств Раннего Нового времени, где становление «абсолютизма», концентрация ресурсов для войны всегда проходили остро и болезненно, вызывая вражду общества к власти и масштабные потрясения. В Швеции именно сотрудничество различных слоев общества в целях экспансионистской внешней политики сделало военную машину государства максимально эффективной.

Шведское общество удивительно легко согласилось с лозунгом, гласящим, что лучшей защитой королевства являются нападение на соседей и военные действия за рубежом и что необходимые для этого людские и материальные жертвы высоко оправданы. Экспансионистская политика династии Ваза была очень дорогой и в финансовом, и в человеческом плане. Тем не менее шведское общество достигло небывалого согласия в ее поддержке (59. 195).

Особый путь был обретен в протестантской концепции предопределения. Шведы воспитали в себе провиденциалистское представление о том, каким является долг каждого из них перед Богом и всего государства — в прилегающих к Балтике регионах.

Северная Германия, Пруссия, Ливония были населены протестантами, но к захвату их стремились католические и православная державы. Военная агрессия Швеции выглядела для шведов крестовым походом в защиту истинной веры и единоверцев. Долгом каждого шведа было исполнение своего предназначения как участника этого похода. Почти двухвековой успех внешней политики Ваза служил в глазах шведских масс явным доказательством ее верности, печатью той богоизбранности, которая возложена на Швецию.

Провиденциализм не остался отвлеченным. Он позволил перестроить вооруженные силы по совершенно новой модели. Шведам удалось построить призывную регулярную армию.

Всеобщая воинская повинность существовала в Швеции издревле, и король имел право — «уппбад» — призвать каждого пятого взрослого мужчину в провинции Смаланд и каждого шестого в остальных провинциях для защиты королевства. Это право стало основой системы призыва «утскривнинг», которую с подачи Густава Вазы Риксдаг одобрил в 1544 г. (57. 33).

Призывная армия строилась как королевская. Ее подразделения комплектовались из призывников не по общинам, а согласно войсковой структуре. Командиры в ней не избирались общинами из местной знати, а назначались королем. Ее обеспечение перешло от общин — к казне (59. 185). Король распоряжался армией как главнокомандующий без оглядки на мнение общин.

Через своих чиновников и церковь Густав Ваза внушал крестьянам, что призывная армия должна воевать за рубежом, чтобы предотвратить вторжение врагов на собственно шведскую землю. Его сын Эрик XIV, со свойственным ему новаторством, шантажировал крестьян, что иначе он сформирует армию из иностранных наемников и расквартирует ее по шведским провинциям (59. 195).

Уже к 1550 г. численность призывной шведской пехоты составила 15 000—17 000 человек (59. 202). Конница продолжала комплектоваться дворянами в соответствии с их обязанностью военной службы королю — «русттянст», за исполнением которой следили королевские чиновники. К середине века шведские короли имели в руках военный инструмент, несопоставимо мощный по сравнению со скудными ресурсами своей страны.

Шведские короли продолжали привлекать в армию и во флот иностранных наемников во главе с собственными командирами, но эти отряды и корабли уже не были для вооруженных сил главными: ни по своей численности, ни по значению в бою. Они продолжали быть источником передовых военных технологий вплоть до реформ Густава-Адольфа в начале XVII в., когда шведская военная школа вырвалась вперед.

Много больше заимствование инноваций шло в технике и в военной инфраструктуре. При Густаве Вазе вместо замков германского типа началось строительство артиллерийских крепостей. Нанятые им германские архитекторы выстроили Грипсгольм (1537 г.) и Вадстена (1545 г.) во внутренних районах Швеции (40. 165).

Благодаря обилию природных ресурсов, необходимых для военной промышленности того времени — медной и железной руды, леса и водной энергии, а также благодаря притоку голландских капиталов и технических инноваций, Швеция быстро стала одним из немногих европейских государств, самодостаточных в вооружении и снаряжении армии и флота. Способность в больших количествах экспортировать их сделала Швецию желательным партнером для большинства европейских стран, вовлеченных во второй половине XVI в. в галлопирующие военные конфликты (57. 7; 59. 1180).

Организационное и техническое развитие военного дела в Швеции при Густаве Вазе опережало тактические инновации. Построенная по принципам, которые станут характерны для абсолютистских военно-фискальных государств XVII в., в бою шведская армия оставалась той же крестьянской милицией начала XVI в. Меняться ей только предстояло.